До пришествия автомобиля, или История воронежских извозчиков

Без автомобиля в современной жизни не обходится ни один день. Для нашей страны с ее необъятными просторами автомобиль значил, значит и будет значить особенно много, ведь ему приходится сокращать огромные расстояния, поэтому Россия сыграла далеко не последнюю роль в развитии транспортной техники.

Сегодня, в начале XXI века, когда автомобилизация охватила все континенты и продолжает наращивать свои темпы, заметно усилился интерес к истории автомобиля. Ведь эта машина, несмотря на разные удивительные и смелые изобретения, которые нам подарил прошлый век, остается для большинства людей повседневным чудом нашей жизни. Оно повторено на нашей планете почти в полумиллиарде экземпляров, и, как заметил в свое время английский историк Томас Макколей, из всех изобретений, за исключением лишь азбуки и книгопечатания, те изобретения, которые сокращают расстояния, всего больше принесли пользы для человечества.
В то же время, постепенное увеличение количества автомобилей на улицах городов и транспортных магистралях естественно потребовало упорядочения их движения, подчинения его определенным правилам. А вслед за этим закономерно появилась и организация, главными задачами которой стали контроль за соблюдением выработанных правил движения, профилактика и предупреждение аварий на дорогах. Сегодня в нашей стране эти функции выполняет Государственная инспекция безопасности дорожного движения. Между прочим, первые в России правила движения по городским улицам были введены в Москве в 1812 году. А в губернском городе Воронеже первые правила – документ сей назывался
«О порядке езды на автомобилях по городу Воронежу» – были введены более века назад, 15 июня 1910 года!
А какая «авто»-реклама блистала на воронежских улицах и в местных изданиях! Досточтимый горожанин Александр Гаврилович Просвиркин, владелец гостиницы «Бристоль», поместил огромную вывеску на самую верхотуру здания, тем самым подняв рекламу на должную высоту!

Казусы прошлого

Давайте окунемся в глубины истории – скажем, века на два назад, – и посмотрим, не было ли там чего интересного по нашей теме. Оказывается, было. Хотя и не много информации такого рода до нас дошло – но кое-что есть.
Вот интересно, что по императорскому Указу от 14 марта 1807 года неимущие дворяне, отправляющиеся на учебу в другие города, могли направить прошение на отправку за казенный счет. Однако, везло в этом отношении не всем – правда, не в смысле казенного кошта, а в смысле путешествия: иногда с молодыми дворянами происходили казусы.
Владимир, сын острогожского помещика Ивана Шапочки, не дождавшись казенных денег, решил добираться на учебу в августе 1809 года сам и «провел переговоры» с неким местным комиссионером И.Г. Сациперовым, поставлявшим казенное сукно в столицу, и ямщиком П.П. Родных.
Ямщик запросил двадцать рублей, обязуясь взять пассажира на довольствие в пути до Москвы, а комиссионер сукна до столицы запросил тридцатку. Владимир выбрал вариант с Сациперовым. Но 21 января 1810 года он объявился в Воронеже ограбленный – без документов и денег. Как он объяснил, Сациперов заставил его половину пути идти пешком, у него отобрали подушки и одеяло, взяли с него дополнительную сумму. Комиссионер также попустительствовал краже его денег и вещей извозчиками… (Отметим, кстати, упорство помещичьего сына: на следующий год Вла­димир Шапочка все же добрался до столицы и поступил в Санкт-Петербургский кадетский корпус.)
…Извозчики, нарушавшие городские правила движения, бывали порой примерно наказаны – подтвердим это одним интересным сообщением, помещенным в «Воронежском телеграфе» в номере от 3 июля 1916 года:
«Воздействие на извозчиков
Лишены права выезда на промысел на трое суток – извозчик №417-й – за требование платы сверх таксы и грубое обращение со священником, и на двое суток – извозчик №547 – за отказ везти начальника Сыскного отделения»…
Очевидцы вспоминали и оригинальные выходки местных самодуров-помещиков, связанные с извозчиками. К примеру, об одном из них – В.И. Лихачеве, писали: «В канун одного Нового года в первом десятилетии текущего (ХХ века) упомянутый Лихачев, желая позабавиться, отправил свою челядь по всем биржам и нанял на 1 января всех извозчиков города на целый день. Наступило время делать визиты, и у дома Лихачева собрались все извозчики. Он выехал на своем рысаке и, приказав извозчикам ехать за ним следом, отправился с визитами к губернатору, архиерею и другим власть предержащим, а по городу метались, выбиваясь из сил, визитеры-чиновники, кляня Лихачева и следующую за ним без седоков вереницу извозчиков в несколько сот запряжек».
А вообще, работа извозчиков в конце XIX – начале XX веков была уже достаточно хорошо регламентирована.
Кстати, если уж вести речь о воронежских извозчиках, то без рассказа о Даеве и даевской бирже никак не обойтись.

Даевская биржа

Судьба «короля воронежских извозчиков» Ивана Степановича Даева любопытна и поучительна; нельзя рассказывать воронежскую историю и не упомянуть этого замечательного человека. Старший Даев начал свое восхождение в «короли извоза» из окрест­ного левобережного села, став развозить воду собственной лошаденкой воро­неж­ским «низам», куда не дошли еще водопроводные трубы. Добропорядочность, простота нрава, аккуратность в работе быстро завоевали ему собственную клиентуру и уважение в среде горожан. Смекалка и природная жилка предпринимателя позволили Даеву сколотить капиталец, обзавестись усадьбой, создать в Воронеже собственный промысел. Современники вспоминали: «Трудно даже сказать, сколько выездов принадлежало этому извозчичьему «магнату», но, очевидно, несколько десятков. Кроме обычных одиночек-лихачей, у него было много карет с парными, в дышле (то есть, без дуги) запряжками.
Свадебные кортежи доходили до пятнадцати и более карет, причем карета невесты была с застекленными боковыми стенками и внутри обита розовым атласом».
Размах любимого дела господина Даева был широк. Он был строг, но достаточно уважителен. Особенно не терпел пьянство и вымогательство с клиента лишнего пятака. Дорожил именем своего предприятия.
На всех больших биржах – местах стоянок извозчиков, можно было встретить его лихачей. Была у него и своя собственная биржа – на Большой Дворянской улице у гостиницы «Центральная». В ее дворе он держал один из многих больших парков своего извоза. И хотя на биржах в рядок стояли другие, не менее красивые расписные пролетки или санки, многие требовали только даевский экипаж. А для выезда губернаторов, которые не держали собственного экипажа, а также для важных гостей, у Даева всегда наготове были кареты, лошади и извозчики.
Сын Даева-старшего, Иван Иванович, был примерно с 1882 года. Он и его жена Анна Ивановна, рассказывают, были людьми общительными и хлебосольными. В доме не переводились гости, а многие знакомые пользовались их добротой – Даевы ссужали деньги и порою прощали долг.
Дом их был двухэтажным, каменным, все окна выходили на улицу. В глубине сада располагались сарай и каретный ряд с экипажами, а в конюшне стояли 4-6 лошадей.
Особенно красивы были пролетки. Сделанные на заказ лучшими мастерами, они не уступали в ходе и во внешнем шике московским и столичным извозам. Пролетки были шикарные: отделанные кожей, с удобными сидениями и с нашитыми блестящими украшениями. В последнее время деятельности предприятия лошадей редко запрягали по одной. С чем это связано, истинно неизвестно. Предположительно, для улучшения хода.
Особой любовью у Даевых пользовались серые в яблоках хреновские рысаки. Привлекала стать этих красавцев, достойно и широко гарцевавших – даже без упряжки в ночном, когда конюхи водили их на речные луга.
Развитие многоместного и междугородного транспорта в Воронеже относится к XIX веку. Было это, пожалуй, ближе к его закату. Ямщики и почта – не в счет!

Текст: Владимир Елецких.